Но недолгим оказалось счастье отчаянного молодца. Или от горя-разлуки с родными, а может быть, от нечистых духов заболела Хакима. Видимо, в недобрый час похитил ее Камиль. Боль сковала движения красавицы, она не могла ходить, слегла, и никакие заклинания муллы не могли - облегчить ее страдания.

И надо же так случиться, именно в это время в ауле начались несчастья. Погибал скот, голодали люди.

Однажды в юрту к Камилю пришел посланник муллы. Он сказал: «Все говорят, что наши страдания от твоей жены. В черную ночь ты привез ее в наш аул!» Посланник добавил также, что мулла повелел отвезти Хакиму в степь и оставить там на съедение зверям, иначе спасения не будет.

Всю ночь несчастный Камиль просидел у кочмы любимой жены. А утром, когда взошло солнце, он уложил ее в повозку и повез в степь. В печальных черных глазах измученной тяжелой болезнью Хакимы Камиль видел только одно желание - умереть. И оставил батыр свою любимую жену одну, но не в степи, как велел мулла, а на берегу озера у самой воды - не выдержало сердце Камиля, ему казалось, что здесь Хакиме удобнее будет лежать и умирать будет легче.

Вот уже пять дней прошло, как нет в юрте Камиля Хакимы, нет счастья, нет любви. Одно утешает Камиля, что его молодая жена сейчас в царстве мертвых, где нет страшной болезни, злого муллы. На шестой день к юрте безутешного Камиля неожиданно пришли почти все жители аула. Мужчины, женщины, старики и дети радостно восклицали: «Чудо! Хакима вернулась из царства мертвых здоровой. Это счастливый знак. Она принесет нам удачу». Не помня себя и не веря своим ушам, выскочил Камиль из юрты. Перед ним стояла его любимая Хакима. Она была жива, здорова и прекрасна, как прежде. «Откуда ты, что с тобой стало?» - спросил Камиль. «Добрые духи помогли мне. Ты оставил меня на берегу озера, вода которого уничтожила болезнь».

И с той поры, как повествует легенда, озеро с горько-соленой водой и липким илом стало исцеляющим для многих больных. Речь идет об озере Карачи. В переводе с татарского слово «карачи» означает «черный ил».

Бичура - то же, что у русских кикимора или “соседка”.

Это существо представляется в виде женщины - ростом от полутора до двух аршин. На голове у нее ирнак, старинный татарский головной убор.

Бичура живет в жилых помещениях - на подволоке, в подполье и в банях, но не у всех, а только у некоторых хозяев. Иные отводят для бичуры особую комнату, где ее поят и кормят. На ночь оставляется тарелка с пищей и несколько ложек. Наутро тарелка пуста, Бичура ничего не оставляет. А если рассердится за что-нибудь на хозяина, то разобьет чашку, в которой ей подается пища, и раскидает все, что попадает ей под руку.

Бичура нередко во сне давит человека, любит внезапно пугать его и вообще озорничает над людьми. Вдруг откуда ни возьмись пролетит кирпич, полено. Кто бросил полено, неизвестно. Из-за Бичуры иногда бросают дома, жить бывает нельзя, особенно одиноким.

По давнишним рассказам, один мулла просто измучился с Бичурой: то валенком в него пустит, то поленом с печки, то кирпичом из-за печки, проста беда да и только. Что делать!

У муллы было ружье. Зарядил он его днем, а вечером положил к себе в постель. Как только наступила полночь, летит с печки кирпич и прямо на постель к мулле. Мулла, недолго думая, схватил ружье и выстрелил прямо в печку. Сколько, однако, ни стрелял, а толку все было мало: валенки, ичиги, старая шапка, лучины на муллу так и сыпались.

Так продолжалось не одну ночь. Но вот однажды лежит мулла в постели и слышит будто голос с печки: “Мулла, ты - человек грамотный, прочитай молитву, тогда и стреляй!” Мулла так и сделал, сотворил молитву и выстрелил. Попал он в Бичуру или нет - неизвестно, но только послышался с печки жалобный плач. С той поры мулла спал спокойно, никто не швырял в него всякой дрянью.

Как давит Бичура человека, об этом передают следующую историю, слышанную рассказчиком от отца.

В 1863 году мой отец служил мельником на мельнице у помещика Юнусова близ деревни Мордвы. Однажды часов в одиннадцать ночи пришел он с мельницы в рабочий дом, где спали двое рабочих - русский мужик со своим пятнадцатилетним сыном. Ровно в двенадцать часов, когда мой отец еще не уснул, вдруг с потолка падает женщина, ростом не более полуаршина, с ирнаком на голове, и подходит к ногам отца. Отец не долго думая толкнул ее ногой, и она упала со стуком, будто грохнулась на пол двухпудовая гиря.

Спустя несколько минут после этого спящий в доме мальчик вдруг начал тяжело дышать и произносить во сне разные неясные звуки, будто привиделся ему кошмар какой-то или давил его кто-то. Несомненно, тревожила мальчика упавшая с потолка Бичура. Когда отец разбудил мальчика, то он сказал, что его во сне кто-то сильно давил.

Но Бичура не только давит людей во сне и озорничает, она иногда бывает очень полезна. Любезна она тем, что приносит хозяину дома деньги и многое другое, в чем он нуждается. У кого живет Бичура, тот нередко богатеет, и наоборот, изгнав Бичуру, он становится бедным.

Об этом тоже существует рассказ.

Некогда у указного муллы деревни Кискя Асты Лаишевского уезда жила Бичура. Мулла богател с каждым днем. Денег и скота у него стало много, скот был сытый и красивый. Оказалось, что Бичура приносила ему деньги ночью, воруя их у соседей, а лошадей кормила овсом из житницы соседей.

Когда мулла достаточно разбогател, Бичура ему стала не нужна, надоела, и он решил выпроводить ее из своего дома. Для этого мулла привез из одной деревни ворожею, которая должна была нашептыванием удалить Бичуру. Как только ворожея въехала во двор, загорелись у муллы надворные строения. Через пять-шесть часов мулла стал нищим, все у него сгорело: и дом, и имущество, и скот.

Дома соседей уцелели

!!! В жизни всегда есть место пофигу !!! ;D

Весть о том, что человек собирается назвать свой календарь именами зверей, быстро облетела мир. Всполошились звери. Сошлись под Новый Год барс, верблюд, кабан, змея, лошадь, корова, овца, собака, заяц, ящерица, еж, курица, мышь и заспорили, -кому в новом календаре первым быть, чьим именем наступающий год назван будет.

Сказала лошадь:

- Я человеку самый большой друг: всегда готова домчать его туда, куда он только захочет, и в тяжелой работе первая помощница. Думаю, будет справедливо, если первый год календаря назовем моим именем.

Но верблюд не согласился с ней.

- Верно, - сказал он, - работаешь ты много, но ведь не без корысти. Человек кормит тебя за то душистым сеном, овсом отборным. А вот я, навьюченный тюками, какие тебе и с места не сдвинуть, месяцами пропадаю в знойной пустыне и ни сена, ни овса за это не требую, ем, что по дороге попадется, - колючки разные, сухие стебли. Вода есть, пью. Нет воды, терпеливо сношу жажду. Много от меня пользы человеку. И ростом я выше вас. Так что будет правильней, если календарь возглавлю я.

- Ну, уж если на то пошло, - заявила корова, - в начале календаря меня поставить надо. Чем бы человек кормился, когда бы не было меня? Он меня доит и готовит из моего молока сметану, творог, катык и масло. Это ли не польза?

- А уж как я нужна человеку, - воскликнула овца, - и сказать нельзя! Из моего меха он шьет шубу, из шерсти валяет войлок, из шкуры тачает сапоги, мясо ест, из рогов рукоятки для ножей точит, даже мои кишки в депо идут из них он струны звонкие для домбры делает.

Собака тоже не молчит, свое слово вставить торопится:

- А кто всех вас сторожит день и ночь, глаз не смыкая?! Да не будь меня, вас волки давным-давно задрали бы или воры увели бы да съели. Мне спасибо скажите, что живы до сих пор. Гав-гав, мне первой быть!

Даже курица от других отстать не желает:

- Без нас, кур да петухов, люди на работу собраться не могли бы, - волнуется она. - Это мы кричим им по утрам: “Поскорей, поживей поднимайтесь, за дело принимайтесь!” А еще мы человека своими яичками потчуем.

Словом, мычат, рычат, кудахчут все - шум подняли невообразимый!

А вот мыши и сказать нечего. Слушает она да помалкивает. Вдруг пришла ей в голову хитрая мысль.

- Что толку нам ссориться, - пищит она, - давайте-ка лучше вот что сделаем: вместе Новый Год поджидать станем. Кто его первым увидит, тому и в календаре первым быт.

Так говорила мышь, а сама все верблюду подмигивала. Верблюд-простофиля, да продлятся его годы, не почуял подвоха, тут же поддержал мышь. (Он, понятно, на великий рост свой надеялся и не сомневался, что Новый Год первым увидит.)

- Верно! - заревел он громовым голосом. - Мышь, хотя и маленькая, а дело говорит. Пусть так и будет: кто Новый Год первым увидит, тот и возглавит календарь.

Предложение всем пришлось по душе, каждый верил, что наступление следующего года увидит раньше других. И что вы думаете?

Мышь-плутовка вскарабкалась на верблюде, на самую верхушку его горба, и увидела оттуда Новый Год первой. Так и удостоилась высокой чести.

А верблюда в списке даже не оставили - не вошел он в число двенадцати, хотя и был крупнее всех и выше ростом.

- Мышь на горбе у тебя сидела, - сказали ему звери, - а потому ты не в счет.

Вот откуда пошла поговорка: “Понадеялся верблюд на долгий свой рост, да ни с чем остался”.